"Сталинградский синдром" Мисраты

Ливийский город Мисрата, ставший ареной самых кровопролитных боев за власть в прошлом году, столкнулся с острейшим психиатрическим кризисом. Революционеры, уже сложившие оружие, остались наедине со своими душевными травмами и разочарованиями в так и не наступившем светлом будущем.

Мисрату часто называют "ливийским Сталинградом": за те три месяца, что город был в осаде, погибли две тысячи человек, еще 14 тысяч получили ранения. Молодежь пытается справиться с психическими травмами, но в городе катастрофически не хватает квалифицированных специалистов, которые могли бы помочь пострадавшим.

Читайте также: Шизофренические мифы. И факты тоже

Психические заболевания по традиции являются запретной темой в большей части арабского мира, поэтому в крайне консервативной Мисрате обращаться за специализированной помощью люди опасаются. Самые распространенные психические последствия кровопролития — это психозы, острая депрессия, посстравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и банальное разочарование.

Доктор Халед аль-Мадани, глава кафедры психологии Университета Мисраты, пытается помочь горожанам вот уже больше года. По его словам, сейчас в Мисрате по этому поводу можно обратиться только к одному человеку — Исе Асалини, психиатру, периодически приезжающему из Триполи.

Аль-Мадани провел собственное мини-исследование и выяснил, что из 200 жителей Мисраты, потерявших свои дома в ходе военных действий, 17 процентов страдают от ПТСР. "Это ново для Ливии, но здесь много людей с этим расстройством", — отмечает он.

Тем временем в медицинской центр Al Wazrak, где принимает Иса Асалини, пришел бывший боец Ахмед. До революции он учился в колледже на юриста, а сейчас страдает от острой депрессии и ничего не хочет. Единственное чувство, которое он сейчас испытывает — это чувство отчаяния. "Я потерял много друзей, — говорит он. — Погибло очень много ребят. Кто-то потерял руку или ногу, кто-то — зрение".

С Ахмедом достаточно поговорить всего несколько минут, чтобы понять, насколько глубоко его разочарование в жизни. "Мне все время грустно, и я не могу спокойно спать. Я чувствую себя более изолированным от общества, чем раньше. Те, кто погиб на войне, умерли ни за что, — считает Ахмед. — Конечно, в соответствии с нашей религией, они считаются мучениками, но они умерли ни за что. Это и ввергает меня в депрессию. Что касается лично меня, то до революции моя жизнь была лучше".

В той, довоенной, жизни Ахмед занимался торговлей за границей. Сегодня он даже не может получить визу, чтобы выехать из Ливии. Будущего в этой стране он не видит. В самые мрачные моменты он даже подумывает о самоубийстве — одном из самых осуждаемых исламом грехе: "До революции у меня было много амбиций, но сейчас я подавлен, и тех амбиций уже нет. В стране нет ничего стабильного. Думаю, потребуется очень много времени, чтобы все пришло в норму, и из-за этого я еще больше погружаюсь в депрессию. Иногда я задумываюсь о самоубийстве, чтобы только избавиться от этого чувства".

Революция породила сильнейший культ жертвенности и героизма, но на этом ее завоевания и ограничились. "Конечно, у нас нет никакой свободы слова, — говорит Ахмед. — Я из Мисраты, мой отец из Мисраты, мой дедушка из Мисраты, но я не могу критиковать революцию, даже в Facebook. Главный вопрос, которым мы все задаемся — что мы получили? Я понимаю, что мы ничего не выиграли, но я не могу сказать этого на публике, поскольку мне и членам моей семьи могут навредить".

Доктор аль-Мадани отмечает, что наряду с мужчинами к нему, бывает, обращаются и женщины. Одна из его пациенток страдает навязчивыми воспоминаниями — ей все время кажется, что ее вот-вот либо убьют, либо изнасилуют. Женщина уже трижды пыталась покончить с собой. Жители Мисраты утверждают, что солдаты из соседнего города Таверга, поддерживавшие Каддафи, неоднократно насиловали местных женщин, а мужчин оскопляли. Жителям же Таверги вернуться в родной город не разрешили, и сейчас они живут во временных лагерях по всей стране.

Война, может, и закончилась, но для Ахмеда и других революционеров она еще продолжается, констатирует аль-Мадани: "Тут таких много. Им нужны лекарства, нужна своя команда, но ничего этого у них нет. Они думали, что, если свергнут режим Каддафи, все у них будет хорошо. А оказалось, что все не так".

По материалам BBC