Недавно группа ученых из американского университета Боулдер-Колорадо пришли к выводу, что в недалеком будущем большинство больных будет лечить инфекционные заболевания с помощью нано-антибиотиков. Сейчас о перспективе использования нано-технологий в медицине говорят многие. Но в публикации американских ученых невольно настораживает следующий момент…
По их словам, нано-частицы определяют плохие и хорошие молекулярные компоненты, существующие в организме человека. После специального укола в руку, универсальные элементы проникают в тело больного и уничтожают все патогенные структуры и новообразования. В ходе реализации исследований эксперты установили, что нано-частицы убивают до 92% разных бактерий, которые могут стать причиной развития смертельных недугов.
Что ж, с одной стороны, может показаться, что сбылась давняя мечта человечества о "панацее", универсальном лекарстве от всех болезней. Панацеей, согласно древнегреческой мифологии, звали одну из дочерей бога врачевания — Эскулапа (вторая, кстати, носила имя Гигиена.)
Вспоминается и цикл фантастических повестей братьев Стругацких о "22 веке" — с фигурирующей там "биоблокадой", позволяющей людям Земли разгуливать по чужим планетам едва ли не в шортах, не опасаясь скорого и неизбежно фатального контакта с инопланетными микроорганизмами.
Но в фантастической (фактически — футурологической) литературе есть и другие примеры. Как, например, в написанной еще в 1969 году повести американского писателя Майкла Крайтона, "Штамм "Андромеда". Основной фабулой, вообще, там была вспышка смертоносного заболевания в американском поселке, после того, как упавший военный спутник занес туда "космическую" инфекцию, ранее неизвестную на Земле. И когда один из ученых заразился "Андромедой", он в панике потребовал начать давать ему "калоцин".
…первыми людьми, получившими калоцин, были 20 неизлечимо больных раком и 20 добровольцев из тюрьмы штата Алабама. Все 40 пациентов принимали препарат ежедневно в течение месяца…. потом всем сорока перестали давать калоцин. Через шесть часов все сорок умерли…от ужасных и непонятных, ранее никогда не виданных болезней. У одного все тело с головы до ног раздувалось до тех пор, пока он не погиб от отека легких. Другой пал жертвой бактерии, в течение нескольких часов начисто разъевшей его желудок, третий был поражен вирусом, который превратил его мозг в желеобразную массу.
И так все сорок.
Произошло то, что Стоун предсказывал с самого начала. Он говорил, что за многие века сосуществования человек постепенно выработал очень точно сбалансированный иммунитет по отношению к большинству микроорганизмов. Сотни различных видов вирусов и бактерий обитают на коже, в легких, кишечнике и даже в крови. Потенциально все они смертельно опасны, однако человек постепенно приспособился к ним, и лишь некоторые из них способны теперь вызывать у него болезни.
Этим обеспечивалось весьма точно отрегулированное равновесие. С привнесением препарата, убивающего все бактерии, мы нарушаем равновесие, уничтожаем плод многих веков эволюции. Мы открываем путь сверхинфекциям, и перед нами возникает проблема новых микроорганизмов, вызывающих новые болезни".
В сущности, к этой красочной цитате добавить почти нечего — автор повести весьма неплохо разбирался в основных тенденциях медицины. Действительно, говорить о каком-то "освобождении" человека от микробов не приходится. Мы, как и другие живые существа, всю свою жизнь сосуществуем с этими организмами. Иногда — как с "симбионтами", к взаимовыгодной пользе, иногда — как с паразитами — нам во вред.
И микробы, в свою очередь, сосуществуют и друг с другом — внутри наших тел. И наше здоровье зависит не от недостижимой "стерильности" — а от "динамического равновесия" взаимодействия множества микробов друг с другом — а также с нашим иммунитетом.
А последний, очень часто, сам по себе не в силах справиться с бактериями и вирусами, по какой-то причине лишившихся "естественных врагов". Чаще всего — после назначения сильных антибиотиков, особенно — "широкого спектра действия". Которые могут, конечно, спасти от воспаления легких или менингита — но одновременно и "простерилизуют" кишечник. В такой ситуации, скажем, и в большинстве случаев совершенно безобидная кишечная палочка может вызвать серьезную патологию кишечника — и даже миокардит, воспаление сердечной мышцы.
Недаром для восстановления всего нормального многообразия кишечной микрофлоры больным нередко назначаются культуры живых микроорганизмов. Собственно, ценность кисломолочных продуктов, известная с седых времен, тоже определяется наличием в них именно особых полезных микробов.
И вот на фоне вышеописанных закономерностей, группа энтузиастов нано-медицины начинает рассуждать об "универсальности" лечебных нано-частиц, о том, что они убивают только вредные микробы и новообразования… Но ведь любое искусственное творение само по себе интеллектом не обладает — его сначала надо запрограммировать людям! А последние, увы, пока еще далеко не все знают о полезности-вредности абсолютно всех микроорганизмов — особенно в их взаимодействии друг с другом.
Потому что, во-первых, эти качества могут меняться в одну и другую сторону — вплоть до полной противоположности, из-за самых разных факторов. Во-вторых, наука до сих пор вынуждена констатировать, что исследования "ин витро" (в пробирке — искусственных лабораторных условиях) и "ин виво" (в организме — естественной среде) зачастую дают весьма разные результаты. Именно потому, что живой организм включает в себя многие факторы, которые "в пробирке" не учитываются.
Так не получится ли, что анонсированный американскими учеными "универсальный антибиотик" окажется не целительной "биоблокадой" от братьев Стругациких — а убийственным "калоцином" от Макла Крайтона? Тем более, что отдаленные результаты пока еще неизвестного науке "дисбактериоза" могут наступить и не обязательно через описанные в повести 70-х годов "шесть часов". Думается, в борьбе за "панацею" не стоит забывать и о другом, не менее универсальном принципе медицины: "Прежде всего — не навреди!"