Справка: Ежегодно от гепатита умирает более миллиона человек, что также превосходит показатели ВИЧ и онкологических заболеваний. Хронический гепатит без лечения может в течение 15-30 лет приводить к циррозу и раку печени. В апреле прошлого года ВОЗ выпустила новые рекомендации по лечению гепатита С. Делегаты Всемирной ассамблеи здравоохранения из 194 стран приняли резолюцию об улучшении профилактики, диагностики и лечения вирусного гепатита. Многие важные вопросы обсуждались на 50-м Международном конгрессе по вопросам изучения болезней печени (EASL).
Хотя говорить, что ничего не делается, было бы неправильным. О ситуации в стране и отдельном регионе, о возможностях решения проблемы и победы над гепатитом как таковым, мы беседуем с главным специалист Министерства здравоохранения Самарской области по вопросам лечения ВИЧ-инфекции, координатором региональной программы по лечению хронических вирусных гепатитов к. м. н. Еленой Стребковой.
Наверное, Самарская область — среднестатистический регион, потому что по заболеваемости гепатитом В мы идём практически на одном уровне с общероссийскими показателями, а по гепатиту С — чуть выше, чем российский уровень. Здесь как можно объяснить? В нашем регионе, начиная с 90-ых годов, отмечался резкий рост заболеваемости острыми гепатитами, и сейчас достаточно большое выявление хронических гепатитов. И по выявлению новых больных тоже отмечается тенденция к росту, это связанно, в первую очередь, с тем, что в 90-е годы через Самару проходил большой наркотрафик, а затем, популяция скопилась достаточно большая, и количество случаев нового заражения продолжает увеличиваться и сейчас.
— Сколько человек охватывает регистр? Возможно ли выявить всех больных гепатитом? Все ли получают необходимое лечение?
— У нас диспансерная группа составляет примерно 20 тысяч человек. Это по моноинфекции, без ко-инфекции, а ведь у нас еще самый пораженный регион по ВИЧ, и там тоже очень большая группа по гепатитам. Помимо федерального регистра мы еще ведем свой, региональный. И эти 20 тысяч — это не те, кто нуждаются в лечении.
Дело в том, что получить лекарственные препараты можно только через государственные лечебные учреждения. Доступность этой помощи не очень высока. Поэтому нуждающихся в терапии на самом деле меньше. Кто-то уже пролечился, кто-то один раз был занесен и больше не приходит никогда. Реально же в лечении нуждаются порядка 4 тысяч человек. Это примерно 20%.
За четыре года программы лечение у нас получили порядка 1,5 тысяч человек. Но мы один из тех регионов, где, даже несмотря на проводимую терапию, количество новых случаев постоянно нарастает.
— Сложно сказать. Мы сейчас проведем в своем регионе исследование по ВИЧ, оно позволит ответить на этот вопрос. Дело в том, что эпидемии гепатита и ВИЧ в нашем регионе нарастали практически одномоментно. Это исследование даст нам понять: это у нас сейчас новые случаи ВИЧ или это все-таки те, кого мы начали выявлять и "доставать" еще с 90-х годов? И то же самое можно будет сказать и по гепатиту.
— Каковы основные причины заражения в нашей стране?
— Можно ответить на примере нашей области. Как я уже говорила, наш регион "полыхнул" в 90-е годы, и цифры заболеваемости у нас были очень высокие.
Первый город, куда попали наркотики — Тольятти. На АвтоВАЗе была высокая зарплата, а в молодом городе не сформировались еще свои традиции, своя культура. Город строили не очень социально адаптированные люди, часть из них побывала в заключении. Все это привело к тому, что ВИЧ и гепатитом заболевали целыми улицами.
Затем процесс распространился на расположенную сравнительно недалеко Самару.
То есть, в 90-е годы основной путь был через внутривенные наркотики. Одномоментно заражались и ВИЧ, и гепатитом.
Самое большое количество инфицированных у нас было в 20003–2002 годах.
Сейчас ситуация немного изменилась. Стал преобладать половой путь передачи. Естественно, когда мы начинаем собирать эпиданамнез у пациентов, никто в этом не признается, все говорят, что были у стоматолога, т. е. указывают на медицинский путь. Но перед нами министр поставил задачу, мы проверили государственные стоматологические учреждения по применяемым дезинфицирующим средствам и планам производственного контроля. Оказалось, что в государственных учреждениях применяются очень хорошие средства, контроль за ними эффективный, и Роспотребнадзором нигде не было выявлено каких-то нарушений.
И хотя половому пути передачи приписывается довольно маленький процент — 3-5, если человек не принимает наркотики, то остается только этот вариант.
— А пациенты с ВИЧ? Их всех лечат?
— Нет, не всех. Потребность в лечении действительно очень высока, но даже тех больших денег, что выделяются, не хватает. Мы не можем пролечить всех, кто нуждается, хотя и стараемся. Потому что и лекарства достаточно дорогие, и по-хорошему, так массивно мы начали лечить ВИЧ не так давно. Потому что пришло осознание, что это действительно необходимо делать, потому что страну захлестнула эпидемия.
То же самое происходит с гепатитом С. Только ВИЧ в общественном понимании считается более опасным. Гепатит С в понимании людей так и остался "медленным ласковым убийцей". На самом деле, это не так, и заболевание может прогрессировать достаточно быстро. А поскольку среди инфицированных большинство трудоспособного населения, мы имеем колоссальные социальные потери.
И еще один момент — ВИЧ нужно лечить постоянно, до конца жизни. А по гепатиту С ситуация более перспективная. С помощью новых лекарственных средств его можно победить.
— Каким образом удается реализовать региональные программы лечения? За счет средств местного бюджета?
Безусловно. Деньги на ВИЧ — это, в основном, федеральные деньги. А что касается гепатита — это исключительно программы регионов. Если в регионе понимают проблему — тогда выделяются деньги и решаются проблемы. Поэтому нужна национальная стратегия. Мы не можем выживать сами по себе. У какого-то региона получается, а у какого-то — нет.
— Что нужно сделать, чтоб переломить ситуацию с гепатитами в стране? Какова мировая тенденция?
К сожалению, до того момента, как внедрялся регистр, у нас вообще не было примерного представления: а сколько у нас этих пациентов? Сейчас примерное количество уже оценивается, причем достаточно четко: кто нуждается в терапии, кто состоит на диспансерном учете. Поэтому мы можем понимать, что нам необходимо пролечивать достаточно большое количество пациентов. Если мы не будем их лечить сейчас, то, во-первых, эти пациенты остаются источниками инфекции, заражая новых людей. А, во-вторых, самое главное, что через определенный срок наблюдения, для нас это 10 -15 лет примерно, мы придём к всплеску циррозов и рака печени, который развивается за этот период. И если мы не будем этим заниматься, то огромное количество пациентов начнёт уходить на инвалидность, на пересадку печени и т. д. Гораздо большие затраты, чем сейчас, понесет на противовирусную терапию и государство.
Россия — достаточно интересный регион, мы находимся в первой десятке по заболеваемости, туда же входит и США, но, тем не менее, в других странах лечение внедряется более быстро: где-то в рамках государственной гарантии, где-то - страховки, но охват пациентов достаточно большой. Мы же в этом отношении находимся на одном из самых последних мест в мире, потому что терапия достаточно дорогостоящая. До недавнего времени и сроки лечения были большими: стандарт лечения больного с первым генотипом обходился примерно в 600 тыс. руб., и длилось оно от 48 недель — до года.
Сейчас появились новые методы, которые, во-первых, позволяют обойтись более короткими курсами (в большинстве случаев это три месяца), и эта терапия не имеет таких побочных реакций, которые давала наша стандартная терапия — ее наши пациенты даже называли химиотерапией, так тяжело она переносилась. Появились и новые эффективные препараты, но, к сожалению, их стоимость — еще выше.
— Как другие страны добились того, что у них больше охват лечения, чем у нас, и что нужно сделать, чтобы достичь этих показателей?
— Во-первых, должны существовать программы с хорошим бюджетом. Ни одно государство не в состоянии принять финансирование таких программ целиком на себя. У нас в стране примерно 4 -5 млн. пациентов с гепатитом С. Представьте себе, как пролечить такое количество людей! В других странах, как я уже говорила, часть обязательств выполняется страховыми организациями, часть на условиях софинансирования, но надо признать: в Европе количество больных по сравнению с нами достаточно невысокое. У нас же это становится глобальной проблемой — и из-за огромной территории, большого количества жителей, и из-за того, что изначально к гепатиту относились раньше очень просто: ну, носитель, антиген, и ты с этим ходил и на это никто не обращал на это внимание. А сейчас, когда ясно, что носитель антигена приводит к развитию рака печени, то естественно стали обращать на это гораздо больше внимания, улучшилась диагностика, методы обследования, поэтому и количество больных, нуждающихся в терапии, тоже выросло.