Кто распределяет почки для трансплантации?

О проблемах, из-за которых сегодня практически не развивается трансплантологическая служба нашей страны, о возможных путях их решения, исходя из передового опыта западных стран, читателям MedPulse рассказывает профессор М. Каабак, д.м.н., руководитель отделения пересадки почки Российского научного центра хирургии им. академика Б.В. Петровского.

— Каково современное состояние трансплантологии в России?

— Впервые в СССР пересадка почки была выполнена 15 апреля 1965 академиком Б. В. Петровским, причем в том самом отделении, в стенах которого мы сейчас беседуем. За сорок с лишним лет работы мы накопили большой опыт трансплантаций почки. Обобщенные статистические данные по выживаемости пациентов и другим важнейшим показателям нашей лечебной деятельности мы представляем в Интернете в открытом доступе. И они доказывают, что её качество не ниже того, которое характерно для клиник Европы и США. Например, при трехлетнем сроке наблюдения у наших пациентов наблюдается уровень выживания трансплантатов 83%. И наше отделение, конечно, не единственное в России, где лечение таких больных ведется на высоком, современном уровне.

Читайте также: Победил холеру, проиграл страху

Но в целом по стране состояние трансплантологии не внушает оптимизма. И прежде всего потому, что по количеству трансплантаций как почек, так и других органов на 1 млн населений, мы отстаем от развитых стран на порядок из-за катастрофического кризиса в системе заготовки трупных донорских органов. За последние годы наблюдается лишь небольшой рост числа трансплантаций по стране, который был достигнут благодаря Краснодарскому Краю, Татарстану и Башкирии. По инициативе руководства этих регионов там были приняты административные меры для стимулирования данного вида оказания медицинской помощи. Зато в крупных городах, и прежде всего Москве и Санкт-Петербурге число трансплантаций снижается на 4-5% в год.

— А можно ли оценить качество лечения подобных пациентов в целом по стране?

— В отличие от практики цивилизованных стран, в России это сделать невозможно. В РФ нет не только единого регистра пациентов после трансплантаций разных органов, но даже удовлетворительных по объему и достоверности подборок информации по пересадкам отдельных органов. Обратимся к отчету по данным Российского регистра заместительной почечной терапии с 1998 по 2009 год, опубликованному, однако, только в этом году. То есть данные за последние три года все еще не собраны. Удручает, что за эти 11 лет число отделений, имеющих право выполнять трансплантации почки, практически не изменилось — их сейчас всего 46; и что количество таких пересадок, выполняемых за 1 год, ничтожно по сравнению с потребностью российских пациентов в таких операциях и их объемом в западных странах. В 2009 году в РФ было выполнено лишь 830 трансплантаций почек, и 465 — в 1998 году. Но даже относительно тех 5230 больных, которые жили в 2009 году в РФ с функционирующим трансплантатом почки, лишь о 28% из них было известно, каково их состояние, какую терапию они получали.

— Почему так плохо собирается эта информация?

— МЗ РФ выделяет квоты на трансплантации и обеспечивает примерно 10 тыс. российских пациентов, которые сейчас живут с пересаженными органами, иммуносупрессорами и другими лекарствами в рамках программы "7 высокозатратных нозологий". Но после выполнения операции Министерство не требует предоставления информации о дальнейшей судьбе пациентов. А наше профессиональное сообщество трансплантологов, как мне кажется, недостаточно работает в этом направлении. Вот и получается, что сбор и анализ данной информации происходит только по доброй воле специалистов, которые ведут больных после операций.

— А вы следите за дальнейшей судьбой пациентов, которые оперировались в вашем отделении?

— Уделяя ключевое внимание в нашей работе улучшению отдаленных результатов пересадки почки, качеству жизни пациентов, минимизации побочных эффектов иммуносупрессии, мы уже в течение 15 лет ведем регистр, включающий всех больных, которым мы выполнили трансплантации. Напомню, что диапазон возможностей современной иммуносупрессии очень широк — от применения мощных и высокоспецифичных препаратов в первые часы и дни после трансплантации, — до выбора наиболее подходящей комбинации лекарств через месяцы и годы после операции. Причем режим иммуносупрессии у одного и того же пациента может меняться в зависимости от индивидуальных особенностей его организма и состояния трансплантата, определяемого при пункционной биопсии. Именно поэтому все наши пациенты находятся в постоянном контакте с врачами отделения в течение всего времени после трансплантации почки.

— Если дефицит органов для пересадок — главный барьер на пути развития трансплантологии в России, срочно нужны законы, разрешающие забирать трупный орган в любых случаях, кроме того, когда человек запретил это делать в своем завещании?

— Уже существующие законы в нашей стране вполне цивилизованные, и едва ли их решительное изменение принесет результат. Было бы правильнее договориться с обществом, а не заставлять его членов становится донорами органов, как это было сделано в Белоруссии и Китае. Только с помощью "общественного договора" или консенсуса можно преодолеть то очень сильное недоверие, которое большинство россиян сегодня испытывают по отношению к трансплантологам. Фундаментом же этого согласия, как это показывает мировая практика, может быть только справедливый, понятный обществу, прозрачный порядок распределения донорских органов.

— В каких странах такой порядок уже существует?

— Например, любой может свободно "зайти" на сайты федеральной Объединенной Сети Распределения Органов и федеральной Сети Заготовки и Трансплантации и увидеть, как в Америке движутся очереди на трансплантации донорских органов, какие пациенты их раньше получают, сколько донорских органов было получено и сколько из них использовано. А также каковы результаты трансплантаций — ранние и удаленные. Конечно, доступ к персональным данным при этом запрещен, и информация предоставляется с соблюдением правил медицинской этики.

А вот еще один пример. Созданная еще 20 лет назад профессиональными сообществами врачей организация Евротранплант, объединяющая большинство страны центральной Европы, построила похожий на американский открытый и справедливый механизм распределения донорских органов. Причем значительно расширивший для стран-участников возможности в подборе органов за счет использования общей донорской базы. Недавно к Евротраспланту присоединилась Хорватия, и сразу же в этой стране значительно выросло число пересадок органов.

— Как действует Евротрасплант, когда речь идет о пересадке почек?

— В 80% случаев пересадки почек в центральной Европе используются почки умерших людей. О том, что появился донорский орган, его медицинские характеристики и данные о доноре сообщается в голландский город Лейден, где диспетчерская служба Евротранспланта работает круглосуточно. В ближайшей лаборатории в это время начинается типирование ткани. Примерно через 3 часа у врачей уже есть результаты исследования. Исходя из типа донорской ткани и времени ожидания, компьютер в Лейдене находит пациента, который максимально подходит для имеющегося органа. Как только получатель найден, об этом сообщается его лечащему врачу-нефрологу. Последний решает, можно ли его пациенту немедленно провести операцию. Если решение положительное, то и пациент, и донорская почка отправляются к хирургу-трансплантологу. Итак, функцию распределения почек выполняет компьютер Евротранспланта. Эта "слепая система" следует двум ключевым параметрам: совместимости ткани и времени ожидания. И за подобным распределением следит много людей, поэтому как только некий злоумышленник попытается, например, обойти правила и "протащить" другого пациента, это сразу же замечается.

— А кто распределяет почки в России?

— Как правило, это делают руководители отделений трансплантации. В московском регионе до недавнего времени действовала практика, согласно которой подавляющее большинство пациентов, получающих донорские почки, ждали их совсем недолго, около 3 месяцев. Зато остальные задерживались в листе ожидания иногда и на несколько лет. Главная причина в том, что трансплантологи предпочитают оперировать молодых пациентов с относительно сохраненными функциями организма. Начиная с осени 2012 года по инициативе новых московских властей был введен следующий порядок распределения органов. Из всех находящихся в листе ожидания людей, которым максимально подходит данный орган, получает его наиболее долго ожидающий. Единственное и полностью справедливое исключение из этого правила — дети. Они получают органы вне очереди. И чем младше ребенок, тем больший приоритет в листе ожидания он имеет. Думается, что наши пациенты значительно выиграли бы, если бы и в России совместными усилиями МЗ РФ и профессионального сообщества врачей была бы создана организацию, подобную Евротранспланту.